Как через кризисы проходят производители хлеба и кондитерки? Интервью «Абирега»
Вероятно, непубличность и информационная скромность для бизнеса, работающего на продуктовую безопасность, тем более в период СВО, – это норма. Соучредитель группы компаний (ГК) «Тортьяна» Татьяна Юрина редко дает интервью. Тем интереснее было поговорить с ней о том, как чувствуют себя сферы производства кондитерских и хлебобулочных изделий. «Абирег» продолжает серию интервью в рамках проекта «Сумевшие». Наши «сумевшие» – это те, кто переживает два крупнейших экономических кризиса нового времени – пандемию и СВО. Эти люди не только остались на плаву, но и продолжили развиваться, не позволив маховику проблем их перемолоть. Какие управленческие решения помогли им? Это и есть главная тема наших бесед.
Справка
ГК «Тортьяна» основана в 2003 году, выпускает продукцию под тремя торговыми марками: «Тортьяна», «Ивашкино», «Родные просторы». Представлена в двух десятках регионов России, есть собственное производство в Семилукском районе Воронежской области. По итогам 2023 года совокупная выручка юрлиц, входящих в «Тортьяну», согласно базам раскрытия корпоративной информации, оценивается почти в 6 млрд рублей.
– Ковид значительно поменял модель потребительского поведения, в том числе и в отрасли, где представлен ваш бизнес. Почему вы не пошли в доставку вашей продукции?
– Доставка у нас есть, но вы правы: акцентированно мы с ней не работаем. Во-первых, сотрудничать со сторонними сервисами не слишком выгодно. А во-вторых, потребление кондитерских изделий именно в нашем сегменте через доставку не такое уж и значительное. Мы по-прежнему считаем, что наш основной канал продаж – торговые сети и розничные точки. А в развитии всей группы пока что делаем ставку на производственное звено: в конце 2023 года открыли новый цех в Семилукском районе. Он уже выпускает продукцию, параллельно идет его донастройка. Если 10 лет назад мы открыли производство площадью 10 тыс. кв. м, то в прошлом году – уже 16 тыс. кв. м. Оба актива оснащены современным оборудованием, что предполагает минимальную долю ручного труда.
– Во сколько обошлись строительство и запуск? И откуда брали деньги?
– Инвестиции в этот проект составили порядка 1,8 млрд рублей. С источниками финансирования у нас никогда не было особенных трудностей: фактически наш бизнес существует с 1988 года, когда мы открыли первый кооператив. За этот срок в предпринимательстве мы сформировали надежную кредитную историю, поэтому в диалоге с банками всегда находим компромисс. Да, общие условия в банковском кредитовании сейчас не то чтобы комфортные, но мы смогли получить заём по льготной ставке – благодаря программе господдержки производителей продуктов питания. А в пополнении оборотных средств со стороны мы и никогда не нуждались, в этом направлении с банками не сотрудничаем. Нам время от времени нужные только инвестиционные кредиты.
– Судя по тому, что вы рассказываете, ваша отрасль вообще не почувствовала кризиса: хлеб покупают всегда, банки благосклонны, развитие идет...
– Все возникающие вызовы я бы не стала связывать напрямую с конкретным кризисом: ну столько мы уже их повидали! Именно сейчас, если опять же говорить об открытии нового производства, можно вспомнить трудности с поставками зарубежного оборудования. По понятным причинам не хочу раскрывать коммерческую тайну, но мы смогли его заполучить. Опять же – благодаря многолетнему сотрудничеству с иностранными производителями и поставщиками, но всё проходило не так гладко, как в прежние годы. Поэтому антироссийские санкции сдвинули примерно на год запуск нового проекта. Но тем не менее он состоялся.
– Как решаете извечную проблему кадров, которая в последнее время только обострилась?
– Причины кадрового кризиса давно понятны, инструменты его разрешения тоже: различные системы мотивации и привлечения сотрудников. Но впервые за всю историю мы частично начали заменять живых людей технологиями: как раз на новом производстве значительную часть процессов выполняют машины, а не человек. Пока трудно оценить в цифрах эффективность этого эксперимента, но в целом всё работает так, как видится топ-менеджменту «Тортьяны». Впрочем, ручного труда у нас на производстве еще хватает. И совсем от него не уйти, особенно в сегменте кондитерки, ведь мы делаем ставку не только на вкус, но и на подачу – на то, как выглядит кондитерское изделие. Оно должно создавать хорошее впечатление своей «картинкой». В этом смысле мы больше за авторский, чем за конвейерный подход. И конечно, не хочется участвовать в «гонке зарплат». На мой взгляд, это неэффективно даже сейчас, когда кадров особенно не хватает.
– Кстати, была ли для вас хоть сколько-нибудь серьезной конкуренция с «домашними» кондитерами: многочисленными поварами-самоучками, которые массово занялись производством тортов и пирожных буквально у себя на квартирах? Издержки у них куда ниже, чем у вас, они быстро раскручиваются в соцсетях, кажутся в глазах потребителей модными и, значит, востребованными.
– Вы сами видите, что этот тренд сходит на нет: предположу, что потребители поняли – такие производители фактически не отвечают за санитарные условия своих кустарных производств. Видимо, накопился печальный опыт и многие решили, что не готовы рисковать здоровьем, какой бы красивой ни была фотография торта или пирожного в интернете.
– А как еще меняется потребитель, у которого денег, по всем ощущениям, больше-то не становится?
– Всё-таки, как говорится, хлеб всему голова. И даже когда благосостояние населения ухудшается, хлеб продолжают покупать, как и раньше. Поэтому нужно просто выигрывать конкуренцию у коллег по рынку. Это прежде всего воронежский завод «Стойленской нивы», липецкий «Лимак» и еще один воронежский игрок «ЭкоХлеб».
– И как оцениваете эту конкурентную борьбу?
– С некоторыми коллегами общаемся, с некоторыми нет. Какой-то недобросовестной игры от них не чувствуем. А дальше уже выбирает потребитель. Приведу пример: как-то на Пасху увидела скромную старушку в нашем кондитерском бутике. Ей соседка по очереди за куличами говорит: «Зачем тут стоишь? Вон через дорогу обычный магазин, там и цены ниже и очереди нет». А бабушка ответила: «А что же я на великий праздник себе не смогу позволить кулич, который хочу?» Для меня это показатель качества нашей работы.
– Как изменился ваш горизонт планирования в бизнесе за эти два кризиса?
– Меня уже не беспокоит эта тема: я человек возрастной, вовремя подготовила себе смену – мой сын Иван Владимирович сейчас занимается операционным управлением, и у него хорошо получается. Он человек опытный, как бизнесмен сам себя воспитал, стоял у истоков многих направлений «Тортьяны». Да, я тоже продолжаю участвовать в бизнесе, но не так глубоко погружаюсь в дела, как раньше. Часть решений мы по-прежнему принимаем коллегиально, с командой управленцев: поодиночке всем свойственно ошибаться, это нормально, поэтому лучше вырабатывать стратегические шаги совместно.
– Какой главный управленческий вывод вы сделали за последние 4 года?
– Мечтать и планировать обязательно нужно. Мы и 90-е годы прошли, и дефолты разные, в общем, огонь, воду и медные трубы. Так что всё преодолимо: необходимо уметь перестраиваться, не отчаиваться и не паниковать. Главное – двигаться вперед!
Источник
